Тень Победы [Новое издание, исправленное и переработанное] - Виктор Суворов

План полковника Потапова был доложен начальнику Генерального штаба Василевскому. Василевский доложил план Сталину. После этого Сталин вызвал Жукова в Москву, назначил своим заместителем и отправил в район Сталинграда. Жуков вернулся 12 сентября и якобы предложил «другое» решение. Но на самом деле это решение уже было разработано в Генеральном штабе полтора месяца назад, о нем было доложено Сталину, и Сталин с Василевским уже вели интенсивную подготовительную работу по его осуществлению. Просто 12 сентября 1942 года Василевский по приказу Сталина посвятил Жукова в эту тайну.

Давайте поверим на минуту, что именно великий Жуков в сентябре 1942 года предложил план Сталинградской стратегической наступательной операции. Давайте поверим, что Сталин сомневался в успехе, а Жуков ни в чем не сомневался. Пусть будет так. И вы, и я в такой ситуации наверняка уже оказывались: приходишь к начальнику, предлагаешь нечто необычное и рискованное, а начальник в успехе сомневается. Что он нам ответит?

Возможны только два варианта ответа: или начальник запретит нам этим делом заниматься потому, что в конечном итоге ему за все отвечать, или скажет: ты это придумал, ты и делай, ответственность — на тебе, провалишь дело — пощады не жди.

А Жуков нам третий вариант предлагает. Он утверждает, что Сталин в успехе сомневался, но всю ответственность почему-то взял на себя и переложил ее на Василевского, а Жукова отправил в другое место, освобождая от ответственности за осуществление рискованного плана. Но так не бывает!

Если бы Сталин сомневался в успехе, то послал бы Жукова руководить операцией под Сталинградом: ты предложил, ты в успехе не сомневаешься, вот тебе и карты в руки, действуй. Провалишь операцию — ответишь. Если Сталин боялся за последствия, то должен был держать Жукова в районе Сталинграда и в случае неудачи свалить на него вину.

Но Сталин сам от ответственности не уклонялся и перед рискованной операцией на храброго и мудрого Жукова ответственность не возлагал. А это свидетельствует только о том, что Сталин Жукова автором плана не считал и не собирался в случае провала операции свалить на него вину. Потому перед началом столь рискованной операции Сталин отправляет Жукова за тысячу километров от Сталинграда на Западное направление проводить другую операцию, которую Жуков действительно предлагал, которую долго готовил и, как всегда, провалил.

Сталин знал, что план Сталинградской стратегической наступательной операции родился в Генеральном штабе, что он разработан неким полковником и утвержден начальником Генерального штаба генерал-полковником Василевским. Вот почему Сталин 15 октября 1942 года назначает Василевского (всего лишь генерал-полковника!) своим заместителем, а в ноябре посылает его под Сталинград координировать действия всех войск, которые принимали участие в контрнаступлении.

Логика Сталина проста и неоспорима: план операции разработан в Генеральном штабе, утвержден начальником Генерального штаба, так поезжай, начальник Генерального штаба генерал-полковник Василевский, под Сталинград, и проводи операцию. Провалишь — сокрушу!

Результат работы Василевского известен. 18 января 1943 года Сталин присваивает своему заместителю Василевскому звание генерала армии. А уже 16 февраля 1943 года (менее чем через месяц!) Сталин присваивает Василевскому звание маршала Советского Союза.

Из того простого факта, что координировал действия фронтов под Сталинградом Василевский, а не Жуков, следует простой вывод: рассказы Жукова о его решающей роли в Сталинградской битве относятся к категории мифов и легенд; они сродни историям о подвигах панфиловцев и стахановцев, о похождениях Синдбада-морехода и о приключениях барона Мюнхгаузена.

Упоминание о полковнике Потапове в советской открытой печати мелькнуло только раз. Газета «Красная звезда» 1 сентября 1992 года признала, что план Сталинградской стратегической наступательной операции разработал и предложил именно он.

Сразу после крушения Советского Союза был короткий период, когда архивы стали открываться, когда рушились десятилетиями создававшиеся советские мифы и разоблачались фальшивые герои. Но правители страны быстро опомнились и за неимением лучшего снова стали возвеличивать Жукова. О полковнике Потапове снова забыли, а его план отнесли к разряду сведений, которые «не удалось обнаружить».

ГЛАВА 19. Победы и поражения маршала Жукова

 Битва на Курской дуге. — Поведение Жукова и Рокоссовского в критический момент перед началом Курской битвы. — Личный вклад Жукова в разгром противника на Курской дуге. — Укрепление культа личности Жукова в период правления Брежнева. Цензура воспоминаний Рокоссовского и его протест против сценария киноэпопеи «Освобождение». — Зачем в решающий момент начала грандиозного сражения на Курской дуге Жуков уехал с главного направления на второстепенное. — Полководческая карьера Жукова с момента нападения Германии на СССР: постоянные катастрофы и провалы. — Штурм Берлина показал, что за четыре года войны Жуков так ничему и не научился. — Сколько корпусов и армий напрасно загубил Жуков в ходе войны? Сухая статистика. — «Где Жуков, там победа»: в истории человечества нет другого полководца, который мог бы сравняться с Жуковым в числе напрасно загубленных армий и корпусов.

Ко мне обращаются товарищи — участники Курской битвы с вопросами: почему Г. К. Жуков в своих воспоминаниях искажает истину, приписывая себе то, чего не было? Кому-кому, а ему не следовало бы допускать этого!

Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский. ВИЖ. 1992. № 3. С. 32

Ладно, пусть под Сталинградом Жуков не имел возможности себя проявить, говорят нам поклонники Жукова. Но Курская дуга! Вот где он себя показал!

Ситуация была такой: после Сталинградской стратегической наступательной операции войска двух советских фронтов, Центрального и Воронежского, вырвались далеко вперед, исчерпали наступательный порыв, понесли большие потери и потому получили приказ перейти к обороне. Образовался мощный выступ в сторону противника — так называемая Курская дуга. Германский план надето 1943 года — из районов Орла и Белгорода нанести два встречных удара на Курск, срезать Курский выступ, окружить и уничтожить войска двух советских фронтов в этом выступе.

Советская военная разведка вскрыла замысел германского командования, добыла планы наступления и установила приблизительную дату его начала. Все это было сделано без участия Жукова. Разведывательное управление подчинялось Жукову только с февраля по июль 1941 года, когда он был начальником Генерального штаба. В 1943 году ГРУ подчинялось не Жукову, а Василевскому и Сталину.

Командующие Центральным и Воронежским фронтами генералы армии Рокоссовский и Ватутин получили от Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза Сталина три предупреждения о подготовке германского наступления. 2 мая, 20 мая и 2 июля 1943 года Сталин предупреждал Рокоссовского и Ватутина о том, что германское командование готовит фланговые удары по войскам двух фронтов. И Центральный, и Воронежский фронт к отражению германского наступления были готовы.

В ночь на 5 июля 1943 года из штаба 13-й армии на командный пункт Центрального фронта было передано сообщение о захвате германских саперов, которые расчищали проходы в советских минных полях и снимали проволочные заграждения. Пленные показали: германское наступление начнется в 3 часа ночи, ударные группировки уже заняли исходное положение. До начала наступления оставалось чуть больше часа.

Артиллерия Центрального фронта находилась в полной готовности к проведению артиллерийской контрподготовки. Заранее был спланирован огневой удар 506 орудий, 468 минометов и 117 реактивных установок залпового огня по исходным районам германских войск. Планировалось прямо перед началом немецкого наступления нанести по изготовившимся к наступлению войскам противника сокрушительный артиллерийский удар. Этот огневой налет замышлялся очень коротким — всего 30 минут, но с исключительно высокой интенсивностью огня. Артиллерия соседнего Воронежского фронта тоже находилась в готовности к проведению артиллерийской контрподготовки такой же продолжительности и мощи.

Однако эти сведения о времени начала германского наступления вызывали у советского командования некоторые сомнения. Понятно, что пленные саперы заговорили сразу и говорили только правду — в разведывательных отделениях, отделах и управлениях советских штабов умели беседовать с пленными так, что они сразу сознавались во всем. Однако захваченные саперы могли точного времени и не знать, или могли ошибаться.

Если наша артиллерия начнет контрподготовку раньше запланированного немцами срока наступления, то мы истратим тысячи тонн снарядов, нанося удары по пустым полям и рощам. Может оказаться, что немецкие ударные группировки еще не вышли в исходные районы. Если проведем контрподготовку позже, то результат будет таким же: удар будет нанесен по пустым площадям, ибо основная масса германских войск, покинув исходные районы, уже выдвигается к переднему краю.